[jarenka]

Шиаши, это не драбблик, это какая-то фигня, причём не по теме. Но комплексующая фем!Сквало тут есть. И XS есть. В общем, смотри под кат на свой страх и риск.

читать

Сквало ввалилась в кабинет Занзаса, распахнув дверь ногой. В руке она держала бутыль с прозрачной жидкостью — Занзас узнал в ней водку. Сквало ещё не пила, но,с удя по виду, собиралась это сделать.
— Чего тебе?
— Я хочу напиться в твоей компании, — решительно сообщила она, ставя бутылку на стол.
— Нахрена?
— У меня пмс и депрессия.
Пока Занзас ржал, Сквало принесла второе кресло и тоже устроилась, закинув ноги в тяжёлых ботинках на стол.
— Ну и какого хрена у тебя депрессия? От недоёба?
— Точно. Мне двадцати три года, и меня никто не ебёт.
— Ну, хочешь, я трахну, — великодушно предложил Занзас. — Мне не жалко.
— Иди ты.
Сквало вдруг всхлипнула и заплакала, закрыв лицо руками. На памяти Занзаса она плакала первый раз.
Занзас вообще не верил, что Сквало, суровая, как ирландский воин, способна реветь, словно она самая обычная девчонка. И вдруг... Вытирая слёзы ладонями, с тихими всхлипами и мелкой дрожью.
— Держи.
Занзас налил бокал коньяка и сунул его Сквало, отставив подальше принесённую ей бутылку водки.
— Меня в очередной раз на улице окликнули «молодой человек». В следующий раз я убью на месте любого, кто так сделает.
Сквало выпила бокал залпом.
Вообще-то давно надо было выкинуть её отсюда пинком под зад, чтобы напивалась в одиночестве и не надоедала. Но Занзас скучал, а пьяные излияния подчинённой могли хоть немного развеять его скуку и почувствовать себя образцом самодостаточности.
— Ты не пыталась одеться как девка?
— Да ладно, почти все девушки ходят в брюках, но никого из них при этом с парнями не путают... — они выпили, и Сквало продолжила. — У меня даже груди нет!
— А в четырнадцать тебя это вполне устраивало...
— В четырнадцать это было нормально! А сейчас мне двадцать три. Вот ты бы сам стал трахать такую, как я?
— Да. Я просто так предлагал, что ли?
Последнее время на крепких грудастых девушек его совсем не тянуло — ровно после того, как Занзас увидел нескольких своих бывших, за восемь лет растолстевших и подурневших. Интеллектом они не выделялись и тогда, но теперь, на вкус Занзаса, стали совсем уж невозможно тупыми и непривлекательными.
— Ну явно не из-за того, что восхищаешься мной.
— Я восхищаюсь только собой, — хмыкнул Занзас. — а ты можешь пойти работать в бордель, там тебя точно будут трахать.
На этот раз Сквало налила себе сама и опять выпила бокал залпом.
— Не хочу в бордель. Хочу сиськи четвёртого размера и толпу поклонников. Которые будут складываться в штабеля перед моими ногами, а я буду гнать их от себя.
— Сделай пластическую операцию и надень миниюбку.
— Я прекрасно знаю, что с большой грудью мне будет неудобно сражаться. Дерьмовый выбор... Лучше б я была как та твоя... как её... Клотильда. Зато с сиськами.
Клотильда-Клотильда... Самая последняя из его девушек, обладательница дурацкого имени, по нелепому стечению обстоятельств продержавшаяся рядом с ним два месяца. Занзас видел её совсем недавно, около недели назад. Такая же толстая, как и все остальные — она не была худышкой и в семнадцать — и ужасно вульгарная. С совершенно омерзительными длинными розовыми ногтями на пухлой ручке, которой она гладила покрытую шрамами щёку Занзаса. Сказала, что ему идёт.
Язва Сквало как-то ляпнула, что если шрамы украшают мужчину, то Занзас слишком любит украшения, получила пинка под зад и порывалась одарить босса ещё парочкой подобных украшений. Как сделала бы в четырнадцать лет.
Это был последний раз, когда Занзас ударил Сквало: если на четырнадцатилетнее создание, которое ещё не определилось со своим полом, у него рука поднималась, то девушек Занзас не бил. А Сквало в двадцать два была всё же девушкой, всё ещё похожей на задиристого парня, но очень хорошенькой и изящной. Совсем не во вкусе Занзаса, но красоту ценить он умел.
— Если бы ты была такой, как мои бывшие девушки, я бы тебя пристрелил.
— Почему?!
— Из жалости. К себе. Я бы не выдержал тупую, толстую, склочную бабу с хреновым вкусом больше десяти минут.
— По-моему, хреновый вкус тут у кого-то другого, раз этот кто-то так подбирает себе девушек!
— Когда я их подбирал, они были вполне ебабельны.
«И тогда меня ещё не избаловало твоё общество», — мысленно добавил про себя Занзас. До Сквало ни одна девушка не соглашалась посмотреть с ним боевик или сыграть в ВоВ. И уж тем более, ни одна не могла самостоятельно составить план захвата. Занзас в результате решил, что сиськи пришить можно всегда, а вот от глупости никакая операция не поможет.
— А я никогда такой не была.
Сквало опять всхлипнула и размазала слёзы по щекам тыльной стороной ладони.
Занзас же просто закинул её на спину и понёс в спальню. Он не собирался разубеждать Сквало словами и уж тем более не собирался пересказывать случайно подслушанный вчера разговор между рядовыми.

— ...очередной несчастный! Ох уж эта капитан Сквало, разбивает сердца мужчинам.
Занзас остановился перед дверью, из-за которой слышались голоса. Рядовые, скорее всего — всех, кто постарше рангом, он узнавал по голосам.
— Так что, я не один такой?
— Да тут каждый третий страдает от неразделённой любви к капитану. Клуб анонимных алкоголиков...
— Анонимных скваломанов, — поправил его другой голос. — Присоединяйся.
— Вот уж не думал...
— Ага, никто не думал. Поспорить могу, что первая твоя мысль была: «Что это за мужик с пиздой?» Во все так сначала посчитали а потом ничего, влюбились.
— Парни, я не собираюсь с вами соперничать или что-то вроде того...
— Не с нами, с боссом. Если уж кому и досталась капитан, то только ему.
— С боссом тем более. У меня к ней исключительно платоническое чувство, она меня вдохновляет. Как думаете, убьёт, если я подарю ей цветы и свои рисунки?
— Убьёт, точно!
— Всё равно рискну. Никто не знает, какие она цветы любит?
Послышалось несколько «нет» и грустных вздохов.
— Но розы точно не любит, мы проверяли, — печально произнёс кто-то.
Рядовые притихли, когда Занзас вошёл. В холле, где они сидели, устроившись кто на столе, кто на низких скамейках, как всегда было накурено, воняло дешёвым табаком, и Занзас побыстрее пошёл мимо, только кинул, не оборачиваясь:
— Тюльпаны, жёлтые и розовые.
Раздалось несколько нервных смешков.