односторонний S80. Если что, я предупреждала.
читатьПервый раз Ямамото влюбился в тринадцать.
Она училась в параллельном классе, незаметная на первый взгляд и ничем не выделяющаяся. Тоненькая, маленькая, с черными короткими волосами, с которых чудом удерживался большой красный бант, с острыми плечами и коленками. Самая обычная, только бант ярким пятном. Она любила гулять вечерами по набережной и плести венки из цветов.
У Ямамото замирало сердце, когда он брал из её рук сплетённый для него венок. Когда нёс её сумку, провожая до дома.
Потом она уехала.
Второй раз Ямамото влюбился в четырнадцать с половиной лет.
В мужчину. В духе яойной манги. Разница в восемнадцать лет, их объединяет общее увлечение и влюблённость Ямамото. У него семья... нет, у него не было семьи.
Взрослый Сквало появился в жизни Ямамото в виде короткой записи из особняка Варии. Потом — в виде дисков с боями.
Ямамото висит на плече Сквало, счастливый до невозможности. Несмотря на то, что дико болит живот. Несмотря на то, что один из коренных зубов остался лежать на полу.
Сквало тащит его на себе в пригородную рощу и ругается на смеси японского и итальянского — одного японского ему не хватает. На лужайке он легко, как котёнка, скидывает Ямамото с плеча.
— Ты жив?
Ямамото слабо улыбается в ответ.
— Ладно, полежи тут, я пойду искупаюсь.
— А почему ты меня потащил сюда?
Сквало оборачивается, кидает китель на траву.
— Иначе бы твои друзья нас оттуда до завтра не выпустили. А времени и без того мало.
Ямамото переворачивается на спину, краем глаза наблюдая, как Сквало забирает в пучок волосы, раздевается и ныряет в голубую, словно подкрашенную, воду.
Перед глазами Ямамото на гибком стебле покачивается лиловый цветок. По длинному узкому листу ползёт божья коровка.
Ямамото разворачивается, чтобы посмотреть на Сквало. Тот стоит в воде, поставив ногу на вылезший бугристой макушкой из реки камень, и старательно оттирает что-то с бедра. Ямамото видит спину вполоборота, правую руку и часть ноги. Кожа у Сквало белая, нетронутая загаром, и очень тонкая — сквозь неё видна голубоватая сетка вен.
— Ваш Хаято слишком несдержан. Он обязательно налажает во время боя.
Сквало хмурится и выбрасывает сигарету в костёр.
— Ну... Гокудера умный, — неуверенно отвечает Ямамото.
Он лежит на траве, тело ноет от тренировки, на икре наливается фиолетовый синяк.
— Очень не вовремя умный. Он начнёт выигрывать только тогда, когда научится сначала думать, а потом делать.
Ямамото почему-то чувствует себя немного виноватым за Гокудеру. Ему не нравится этот разговор, хотя завёл его он сам.
— Как ты думаешь, мы выиграем? — прямо спрашивает он.
Сквало замолкает. Он смотрит на огонь, на жёлто-оранжевые языки, лижущие ветки, и молчит.
— Выиграете. Бьякурану просто нечего противопоставить вашему идиотизму!
Они невесело смеются.
Абажур разноцветный, из маленьких кусочков стекла. На лице Сквало пёстрые пятна света. Ури сидит у него на коленях, сосредоточенно трогая лапой длинную прядь. Она прибежала минут десять назад, устроилась сначала на плече Ямамото, потом перепрыгнула к Сквало.
Они говорят о ничего не значащих мелочах, и Ямамото отвечает немного невпопад. Он устал и волнуется.
— Перестань нервничать, — резко прерывает его Сквало.
— Я не нервни...
— У тебя это по лицу видно! Идиот.
Сквало прислоняется спиной к стене, и Ури взбирается вверх по его водолазке на плечо. Сквало ничего не говорит. Он молча сидит, глядя на абажур, и Ямамото чувствует, что нужно уходить.
— Завтра разбужу в восемь! — слышит Ямамото, закрывая дверь.
Сквало двигается так же легко, как десять лет назад. Кажется, за это время он ни капли не постарел.
«Ему всего тридцать два», — напоминает себе Ямамото. Но в его четырнадцать это почти старость.
Ямамото не успевает, едва-едва хватает скорости, чтобы отражать удары, не говоря уж о нападении.
— Соберись! — орёт Сквало.
Ямамото заворожённо смотрит на взметнувшиеся серебристые пряди и падает от удара в живот. Ойкает.
— Вставай.
Сквало приказывает резко и отрывисто, словно выплёвывает слова. Он недоволен. Он привык, что взрослый Ямамото — мечник, а четырнадцатилетний взял в руки оружие несколько месяцев назад.
— Извини, — обезоруживающе улыбается в ответ Ямамото.
Пронзительный взгляд Сквало словно бы прожигает на нём дырки.
— Ладно, отдыхаем. Если ты и дальше будешь в облаках витать, то заработаешь себе разве что пару переломов.
— Извини, — повторяет Ямамото.
Ямамото на прощанье машет Сквало рукой.
Тот не оборачивается, словно уже забыл про него. Подбегает к Занзасу, о чём-то с ним говорит.
«Всё в порядке, — думает Ямамото. — Мы победили».
Этого Сквало он увидит только через десять лет.
Жаль.
В пабе душно и тихо. Синий полумрак; железные, нарочно грубые столы; причудливые рыбы в подсвеченных аквариумах. Их столик приставлен к такому. На Ямамото сквозь стекло смотрит что-то жуткое, шипастое, с большими глазами навыкате.
— По-моему, ты ей нравишься, — усмехается Сквало, потягивая из высокого бокала ярко-красный коктейль. В левой руке он крутит конверт, постукивая им по столу.
— Что это? — спрашивает Ямамото.
— Письмо. Любовное.
— Тебе?
— А кому же ещё, — Сквало открывает конверт и вытаскивает розовый прямоугольник бумаги. — То и дело присылают. Весна пришла, обострение.
Откуда-то звучит тихая музыка.
— Я так и знал, что толпы поклонниц ложатся к твоим ногам, — смеётся Ямамото.
— Толпы?! Мне трёх влюблённых идиоток хватает... Выпну нахрен из Варии — вместо того, чтобы заниматься, глазки мне строят и задницами виляют!
Теперь они смеются вместе.
— Знаешь, когда мне было четырнадцать, я был в тебя влюблён, — неожиданно легко признаётся Ямамото и смотрит на пустой бокал. Наливает себе ещё.
Сквало молчит, словно обдумывая ответ. Только ничего не говорит в результате.