Кстати, ещё там нашёлся кусок фика по Бличу, написанный от лица Ичиго. Правда, получился какой-то лютый ООС, кажется [ну или о-о-очень оригинальное и новое для федома виденье героя]. Зато там первый раз была задействована моя любимая тема о перерождении, почти не затронутая в фендоме. Кому интересно, текст ниже. Не очень вычитан-с.
читать дальшеЛицо у Ренджи было такое, будто ему только что сообщили о смерти любимой родственницы. Он сидел на крыльце больницы, поджидая Рукию, и, судя по всему, впадал в глубокую депрессию. Во всяком случае, когда я ткнул его носком кеда чуть пониже спины, Абарай даже не вскочил. Только посмотрел на меня так грустно-грустно, что захотелось дать копеечку.
— Ты чего?
— Капитана отправили на грунт. Контролировать нас…
Честно говоря, видел я его капитана раз пять – не больше, так что всей трагичности ситуации так и не понял.
— И что? – настороженно поинтересовался я.
— Это конец… он увидит, в какой компании Рукия и устроит нам внеплановое цветение сакуры…
— Вообще-то он об этом знает, — пожал плечами я. Не понимаю, чего все так боятся этого Бьякую. Он, конечно, отморозок тот ещё, но не маньяк, как Кенпачи или Маюри. Или, упаси Ками-сама, Айзен. – И вообще, не дрейфь, прорвёмся!
— Думаешь? – чуть менее кисло произнёс Ренджи.
— Уверен. Когда он приедет-то?
— В семь вечера.
— Значит у нас четыре часа свободно. Карин просила с ней и её мелкотой в футбол поиграть. Пойдём!
Ренджи, как ни странно, согласился. Видимо, это на него так депрессия действует.
***
Я так и не понял, зачем меня надо было брать на это «свидание» с Бьякуей, одних Ренджи и Рукии вполне хватило бы, я считаю. Хотя, возможно, они просто надеялись, что я смогу защитить их от этого жуткого банкая из лепестков сакуры. Кстати, он был бы смешон, не будь так страшен.
Они оба сидели на скамейке с прямыми спинами и такие нервные, будто у них намечался выпускной экзамен. Говорил же я им, что надо было тоже подоспеть ровно к семи часам, чтобы не торчать на скамейке двадцать минут, которые они, между прочим, тряслись и причитали, что капитан Кучики им открутит голову. Я уже начал было подумывать, что они без меня умудрились натворить что-то такое, что тянет на пару расстрелов.
И… барабанная дробь, аплодисменты в зрительном зале. Поздравляю Бьякую. Уж не знаю, кто одевал его гигай – уж не наш ли добрый знакомый в полосатой панамке? – но, как выражается мой папаша, «типичная гопота Каракуры». Все в шоке.
У Ренджи выражение лица обалденное: челюсть отвисла, глаза сейчас из орбит выкатятся. А вот Рукия удивлена чуть меньше. Ну, или нервы у неё покрепче.
И опять же мне не понять, чего же их так изумило: не будет же Бьякуя ходить по миру живых в этих своих белых бигудях – чёрт, никак не запомню, как они называются, — форме шинигами и капитанском хаори.
— Привет, Бьякуя! – поздоровался я первым. Был удостоен презрительного взгляда. Да, я знаю, что его такое обращении дико раздражает, но надо же привыкать.
— Здравствуйте, господин старший брат, — робко произнесла Рукия. А мне как всегда захотелось тихо повеситься в уголке от такого бесконечно пафосного и церемониального обращения.
— Здравствуйте, капитан, — это уже Ренджи.
Бьякуя кивнул в ответ, а меня всё сильнее и сильнее мучили подозрения: нет, ну точно этим двоим есть что скрывать! Надо будет расспросить Рукию, когда домой придём.
— Вообще-то здесь к старшим братьям «господин старший брат» не обращаются, — ворчливо заметил я.
— А как?
— По имени… во всяком случае, мои сестрёнки именно так. Ну или просто «брат», — просветил я Бьякую, с удовольствием отмечая, что его едва заметно перекосило. – Да и обращение «капитан Кучики» к своему почти что ровеснику будет выглядеть глупо, — припечатал я, надеясь, что по моему лицу не заметно, как я наслаждаюсь положением.
А ещё я морально готовился к тому, чтобы выпрыгнуть из тела, активировать банкай и отбиваться от лепестков сакуры. Во всяком случае, Бьякуя смотрел на меня очень зло, наверняка думал о том, что это отвратительно, когда «всякое быдло» называет его, главу клана Кучики, по имени. Особенно один рыжий нахал, ага. И второй рыжий нахал тоже, как я понимаю…
Несложно догадаться, где Бьякуя решил пожить. Ну конечно, дом Куросаки – первая во всей Каракуре гостиница для шинигами! Ладно хоть с папашей он сам поговорил. Утянул его на пару минут в коридор и почему-то сходу получил согласие. Уж не знаю, чего он там ему наплёл, но папаша воспринял его как очередного своего ребёнка. Бьякую ждёт очень весёлая жизнь с моими стукнутыми на голову родственниками и Коном. Это меня даже немного обрадовало. Правда, спать его пришлось уложить в моей комнате и на моей постели – сам я посплю на полу.
— Бьякуя… а чего ты у Урахары не остался жить? – осторожно поинтересовался я.
— Я так похож на самоубийцу? – как ни странно, в его голосе прозвучал неприкрытый сарказм.
— Что, Ренджи рассказывал, каково ему там живётся?
— Нет, я просто достаточно хорошо знаю Урахару и… Йоруичи.
Пауза была такая… в общем, не будь он аристократом, я бы подумал, что Бьякуя хочется сказать что-то вроде «сучку драную Йоруичи». А потом вспомнил, как Шихоин обозвала его «малыш Бьякуя»…
Говорить нам больше было не о чём, идти на экскурсию по городу – поздновато, так что я занялся уроками – ещё не хватало получить трояк за контрольную по физике. На меня учителя и так с подозрением смотрели: из-за разборок с Пустыми школу я прогуливал регулярно, домашку делал через раз в лучшем случае. Пора уже браться за ум, ага. Тем более, в такой «тёплой» компании мне вряд ли захочется отвлекаться от учебника.
В общем, я сидел на кровати, пролистывая конспекты, а Бьякуя, крайне вежливо попросив разрешения, взял со стола новеллы О’Генри, у нас они в программе зарубежки были.
Давно я так спокойно не делал домашнюю работу: Бьякуя тихо читал книжку, Рукия, видимо, боялась побеспокоить грозного брата, даже папаша ни разу не ввалился в комнату, и шинигами с арранакарами в окно не запрыгнули.
Контрольную я, кажется, написал хорошо. Во всяком случае, все задачки решил.
А на перемене решил всё-таки поговорить с Рукией: своей интуиции я верю, и она подсказывает мне, что у Кучики с Абараем есть какая-то страшная тайна, которую они скрывают от всех и вся.
— Рукия!
— А? – она оторвалась от болтовни с Кейго – вот уж не думал, что Кучики будет о чём поговорить с ним – и чуть удивлённо посмотрела на меня.
— Давай отойдём.
Мы вышли во двор, где народу сейчас было довольно мало. Только пара младшеклашек на баскетбольной площадке да местный шинигами на крыше.
— Что у вас там за секреты с Ренджи?
Рукия опустила глаза в пол и начала мять в руках край юбки. Ха! Как будто на меня подействуют все эти её кокетливые ужимки.
— Ну знаешь… В общем, я сделала шинигами ещё одного человека. Пока что об этом никто – ну, кроме Ренджи, Урахары и Йоруичи — не знает, потому что я отдала ему только половину своей силы.
Блять. У меня слов нет просто!
— Ты что, тупая?! Опять под трибунал хочешь?!
А в ответ получил увесистый пендель. Между прочим, это я Рукию должен пинать за то, что она опять ищет проблем на свою голову! Хотя нет, ошибаюсь, Бьякуя это должен делать.
— Тихо. Во-первых, меня нечем казнить, во-вторых, во время чрезвычайного положения и не будут.
— Ты реально дура? – устало спросил я.
Это же насколько надо было думать хрен знает чем, а не башкой, чтобы второй раз на те же грабли наступить?! Лично я в её отмазки не верю.
— Ситуация у меня под контролем, — она, видимо, пытается косплеить своего невозмутимого братца: вроде как я бесконечно крута, и все мои действия априори правильные. Не получится.
— Ага, в прошлый раз у тебя было всё настолько под контролем, что если бы не я и та заварушка с Айзеном, тебя бы расщепили на атомы той здоровой светящейся хренью... или что она там делает с приговорёнными?
— Это только из-за Айзена. Так бы я максимум схлопотала выговор с занесением в личное дело и понижение в должности до рядового. На это мне глубоко плевать — всё равно должность далеко не моего уровня.
— Ладно, — я закатил глаза и намеренно страдальчески вздохнул. — Кто это? Перерождение какого-то твоего друга?.. — я собирался продолжить речь парочкой ещё более дебильных догадок, но Рукия в изумлении округлила глаза.
— Откуда ты знаешь?!
Э-э-э... Внезапно. Ладно, буду изображать из себя Шерлока Холмса.
— Элементарно, Ватсон.
Рукия фразы не поняла, потому что книг Артура Конан Дойля не читала:
— Какой ещё Ватсон?
— Забей. Бьякуя, как я понимаю, не знает?
— Конечно, нет! И не думай ему говорить!
И тут я не выдержал, заорал на неё:
— Какого хрена?! Что за дебильная привычка находить неприятности на свою задницу, а потом ещё и нагнетать трагедию?! Бьякуя должен был узнать о том, что ты опять кого-то сделала шинигами, первым — он твой брат и расхлёбывать твою дурость будет в первую очередь он... И после этого ты жалуешься на плохие отношения с братом?!
В общем, напряжение, висевшее между этими двумя, успело меня доканать за вчерашний вечер и сегодняшний завтрак, когда Рукия боялась поднять на брата глаза и вообще вела себя подозрительно тихо. Я просто представить не могу, чтобы мои Карин и Юзу вели себя так со мной. Я прекрасно знаю, что если до Карин докопаются местные гопники, она обязательно скажет об этом мне, а я возьму в руки биту и пойду разбираться, как уже было в прошлом году. Мне и голову не придёт, что сестрёнки могут скрывать от меня что-то важное, что они не пойдут со своим горем к старшему брату. Лично я чувствувовал себя редкой мразью, скрывая от Карин и Юзу тот факт, что я шинигами. И меня просто передёргивало, когда я видел, какие затравленные взгляды бросает обычно весёлая и самоуверенная Рукия на старшего брата. По мне так с самим Бьякуей дело обстояло не так уж и плохо — наверное, та несостоявшаяся казнь Рукии немного вправила ему мозги.
— Ты считаешь, что надо рассказать брату?.. — прервал мои размышления тихий голос Рукии.
— Конечно, надо! — тут же с энтузиазмом отозвался я. — Если хочешь, я с тобой пойду. Если что на меня его банкай не действует.
Я скорчил привычную псевдогероическую гримасу.
***
Рукия действительно после уроков пошла признаваться Бьякуе, что она натворила. Вид у неё был такой, будто она собирается не с родственником говорить, а прыгать в реку с камнем на шее. Я навязался за ней. Рукия, конечно, фыркнула, что она и сама справится, но сложно было не заметить, как ей полегчало.
— Господин старший брат?.. — она робко постучала в дверь моей комнаты, где, как мы выяснили, сидел Бьякуя.
Из—за двери раздался его низкий строгий голос:
— Входи, Рукия.
Я вошёл следом, сделав вид, что я тут совсем не причём и в вообще вроде как мебель.
— Что-то случилось?
— Да, брат.
Сейчас лицо Рукии было непроницаемо, но руки нервно сжимали подол платья. Такое впечатление, что перед ней не собственный брат, а какое-то ужасное чудовище, которому она будет вкусным обедом. Но перебивать и помогать рассказывать я точно не буду — пусть сама мучается.
— Я хотела рассказать вам, брат, что волей случая сделала шинигами ещё одного смертного... точнее, перерождение моего бывшего лейтенанта...
Ого, не зря я остался наблюдать за спектаклем. Последний раз я такое выражение лица видел у Бьякуи, когда влетел в окно его палаты перед уходом из Сообщества Душ. Казалось, ещё немного и он скажет что-то вроде: «Сестрёнка, ты вконец охуела!» Но, к сожалению, сдержался.
— Куросаки, ты не мог бы выйти? — это ко мне. И даже нейтральным тоном.
Я, конечно, вышел и даже прикрыл за собой дверь. По идее сейчас надо было бы свалить отсюда и заняться своими делами. Только я всё равно остался на месте — менос его знает, что Бьякуя в приступе «братской любви» сделает с Рукией.
— Это очень опрометчивый поступок, сестра, — голоса отсюда было слышно замечательно — дверь я прикрыл неплотно.
— Я знаю.
— Он не помнит о своём прошлом, он сейчас самый обычный человек.
— Я знаю, — голос Рукии стал ещё несчастней, а мне захотелось придушить Бьякую, потому что тон у него был такой, будто перед ним стоит не расстроенная младшая сестра, а какой-нибудь грязный нищий бродяга, который просит подать на бутылку водки.
— Видимо, мне придётся навестить его вместе с тобой.
— Вы ведь не будете его убивать, господин старший брат?!
На секунду за стеной воцарилась тишина, потом Бьякуя ответил:
— Нет.
Мне пришлось отпрянуть от двери и сделать вид, будто я просто мимо проходил.
— Рукия, вы куда? — якобы заинтересовался, видя, как Бьякуя надевает ветровку.
— К новообращённому.
Хорошо обозвал.
— Тогда я с вами. Интересно же посмотреть на товарища по несчастью, — нагло завил я. И правда, интересно.
Бьякуя, как водится, смерил меня высокомерным презрительным взглядом. Он способен на нормальные эмоции только при стрессе, что ли?
Мы в полном молчании шли по улицам, Рукия нас вела в другой конец города — видимо, второй временно исполняющий обязанности шинигами жил довольного далеко.
А мне очень хотелось увидеть человека, на которого я, если верить Мацумото, дико похож. Вроде как я, когда ворвался в Сообщество душ, всему Готей 13 напомнил бывшего лейтенанта тринадцатого отряда. И чуть не вызвал сердечный приступ у капитан Укитаке.
Рукия позвонила в дверь неприметного белого домика под красной черепицей. Открыли почти сразу, и я с интересом уставился на бывшего лейтенанта тринадцатого отряда.
На вид ему было лет двадцать шесть или около того, с сходство со мной — точнее, меня с ним — прослеживалось просто поразительное. Наверное, так бы я выглядел через десять лет, если бы перекрасил волосы в чёрный цвет. Разве что у него выражение лица дружелюбнее, чем у меня.
— Здравствуйте, Кайен-доно...
— Привет, Кучики! Кто это с тобой?.. Хотя в любом случае проходите.
Хозяин посторонился, пропуская нас в дом. Он тоже с заметным интересом рассматривал меня.
— Это мой брат, Кучики Бьякуя и мой лучший друг, Куросаки Ичиго...
— Тоже временно исполняющий обязанности шинигами, — добавил я.
UPD: Частично вычитано и поправлено + небольшой продик.
читать дальшеРазговор начал Бьякуя, когда мы все уселись на низкий диван в зале.
— Наверняка Рукия тебе не сказала, но превращение человека в шинигами является преступлением. Наказания она не получит только в том случае, если ты окажешься достаточно силён для того, чтобы быть полезным Сообществу Душ.
И сказано это было таким холодным тоном и с таким неимоверно бесстрастным и одновременно высокомерным выражением лица, что у меня зачесались руки врезать Бьякуе по роже.
— То есть ты пришёл сюда, чтобы надрать мне задницу и сказать что-то вроде «Ты полное ничтожество, которое не достойно называться шинигами»?
— Именно.
— Это обязательно прямо сейчас? — Кайен страдальчески вздохнул и закатил глаза.— Знаешь, у меня совершенно нет настроения драться, Бьякуя.
Я ожидал, что глава великого клана сейчас возмутится, что какой-то малознакомый тип называет его не только на «ты», но и по имени, без вежливого суффикса. Нет, проглотил, даже не перекосило.
— Давайте я чай приготовлю, а потом поговорим.
Кайен ушёл на кухню и сделал это очень вовремя: напряжение между ним, Рукией и Бьякуей было такое, что я бы не удивился, если бы воздух заискрился, а меня ударило током. А сейчас Рукия чуть расслабилась, откинулась на спинку дивана.
— Рукия, насколько много ты ему рассказала? — поинтересовался Бьякуя.
— Немного, господин старший брат. Только об устройстве Сообщества Душ и Готей 13. О бывшем лейтенанте тринадцатого ничего не говорила...
— И наверняка проиллюстрировала всё это своими дебильными рисунками, — подколол я. И тут же получил подзатыльник. Рукию не остановило даже то, что между нами сидел Бьякуя. Ничего, опёрлась одной рукой на его плечо, вторую вытянула и пребольно ударила.
Мы немного посидели в тишине, а потом с кухни вернулся Кайен, неся на подносе четыре большие чашки с чаем и тарелку со сладостями. Ногой толкнул к нам журнальный столик на колёсах.
Бьякуя довольно выразительно посмотрел на эти самые чашки — он-то явно привык к церемониальной посуде. Но говорить по этому поводу ничего не стал — видимо, не позволило хорошее воспитание.
— Спасибо, — хором поблагодарили мы.
— Рукия, почему ты мне раньше не сказала, что тебе грозит за это?
Та в ответ лишь дёрнула плечиком. Ага, ещё бы она сказала... вполне в духе Рукии.
— Если бы ты скрывался, а Рукия бы хранила молчание, её преступление осталось бы тайной для всех. Фон реяцу в городе очень высок, и сейчас здесь находятся семь шинигами уровня не ниже лейтенантского и Ичиго. Заметить в такой ситуации ещё одного шинигами можно только в том случае, если целенаправленно искать. А сейчас этого никто делать не будет.
— Чрезвычайная ситуация?
— Да. Этот город чем-то привлёк Айзена... про него Рукия тебе рассказала?
— Капитаны-предатели? Да, только как-то очень размыто...
Кайен с подозрением посмотрел на Рукию.
— Потому что сама она тогда сидела в Башне Раскаяния, ожидая приведения в действие смертного приговора за то, что сделала шинигами смертного Куросаки Ичиго и надолго задержалась в Генсее.
Мне показалось, или в голосе Бьякуи прозвучал сарказм?
— Смертного приговора?!
— Стараниями Айзена. Сейчас ей грозит взыскание и понижение в должности. А может и ничего не грозит...
— По-моему, ты зря надеешься.
— Ты считаешь себя настолько слабым?
— Вроде того... Я же не учился быть шинигами. Там шесть лет обучения, да?
— Да. Впрочем, я смогу оценить твой потенциал безотносительно того, обучался ты или нет.
— Что, у вас там на этот случай припасён какой-то ритуал?
— Нет, мне вполне хватит собственного опыта.
А я между тем опять изображал из себя мебель. Ляпнуть что-нибудь, конечно, хотелось, но интуиция мне подсказывала, что если я сделаю это, то буду выглядеть полным дебилом. Рукия вон тоже молчит в тряпочку, только смотрит встревоженно.
А чай, кстати, очень вкусный. Подозреваю, что это какие-то лейтенантские инстинкты из прошлой жизни — Ренджи мне как-то ныл, что лейтенантов у них оценивают не по силе, а по умению заваривать чай для капитана.
Опять повисла тишина. Рукия хрустела печенькой и всматривалась в лица брата — какая глупая затея! — и Кайена. Последний был подозрительно спокоен, будто не он сейчас тут признался, что из него шинигами — как из Чизуру монашка. Теряюсь в догадках.